Конец войны. Как это было в 1945 году. Воспоминания ветерана.

   В 2020 году в одном из центральных районов Праги убрали памятник командующему 1-м Украинским фронтом маршалу И.С.Коневу, войскам которого было уготовано закончить Великую Отечественную войну, освободив Прагу от фашистской оккупации. Этот факт «зацепил» меня, потому, что в 1945 году мой отец - Челпаченко Николай Петрович воевал в составе войск 1-го Украинского фронта под командованием И.С.Конева, в том числе освобождал Прагу.

Наверное, ещё можно понять снос памятников неугодным сегодня политикам, но командующий фронтом гораздо более солдат, чем политик. И памятник ему, в какой-то мере это и памятник солдатам, воевавшим вместе с ним.
   А как в реальности всё было 80 лет назад, тогда, в конце войны? Как местное население относилось к приходу советских войск? Как чехи относилось к немцам? Как происходили контакты с американцами? О некоторых эпизодах таких отношений можно узнать из воспоминаний отца - простого солдата Красной Армии.

  Эти воспоминания не для печати. Простые, скупые фразы совсем не литературны. Они были написаны для детей, внуков и правнуков. Есть в этих мемуарах и боевая, и бытовая стороны войны, и настроения солдат, и окопная правда, и то, о чём нельзя публично говорить.

  Но сегодня мы увидим только конец войны, отношения между нациями, между людьми тогда - в мае 45-го. 

Фрагмент воспоминаний гвардии рядового, пулемётчика 3-ей пулемётной роты 2-ой Гвардейской мотострелковой Унечской бригады, 10-го Гвардейского танкового Уральско-Львовского добровольческого корпуса           Челпаченко Николая Петровича.

… В апреле 1945 года мы заняли город Лукенвальде, не далеко от Берлина. Жители города попрятались. Боялись нас. Выходить на улицу открыто начали только после 2-3-х дневного нашего пребывания.

В этом городе находилось несколько тысяч граждан нашей страны, увезённых немцами на работу в Германию. Они размещались в огромных бараках, подобиях казарм, по нескольку десятков человек в каждой. Спали на двухъярусных койках. Все они были молодые, большинство девушек. Как же восторженно они нас встречали! Многие плакали от радости. Мужчины начали проситься в армию, но им отказывали.

Помимо депортированных русских, живших в бараках, в другой части города, в лагере, находились американские военнопленные. Комендантом города был назначен командир нашего батальона - капитан Жизнев.             Американские военнопленные обратились к нему за помощью в обеспечении лагеря продуктами питания. Комендант продукты выделил.

В знак благодарности за оказанную помощь американцы пригласили нашего капитана на встречу. Когда на второй день комендант со своими сопровождающими прибыл в лагерь, американцы всех военнопленных построили в шеренги, а потом под русскую музыку парадным строем прошли перед своими освободителями. В честь встречи с американцами был устроен ужин с ликёром, производимом на местном заводе. Кое-кто из американцев говорил по-русски. Они высказывали слова благодарности за освобождение. Говорившие по-русски - это дети русских эмигрантов.

Пробыв 3-4 дня в городе, мы двинулись на Берлин…

 …Нашей части было приказано занять окраину города и не допустить прорыва фашистов. На окраине Берлина дома оказались пустыми. Но мы в дома не заходили, а размещались возле них, в различных укрытиях. На нашем участке прорывов не было. Недалеко от нас слышались орудийные выстрелы, автоматная трескотня, периодически были слышны крики «Ура!». Пули жужжали со всех сторон, зачастую не понятно откуда. Иногда неожиданно неподалёку мелькали вооружённые немецкие солдаты. Передвигаться открыто было невозможно.

Примерно в середине дня, 1 мая, обстановка резко изменилась. Небольшие группы немцев, увидев советского солдата, стали сдаваться в плен. К концу дня фашисты окончательно сдались, и стрельба затихла. В Берлине 2 мая нам объявили, что война окончена. Какое было ликование! Солдаты обнимались, кричали «ура!», запевали песни, плясали, выбегали на улицу и палили в воздух из автоматов и винтовок.

На второй или третий день после взятия Берлина нас направили в Чехословакию, где война ещё продолжалась. К этому времени у нас было много автомашин, в основном, немецких (в том числе чешских, ведь Чехословакия была крупнейшим поставщиком вооружений и техники для вермахта), частью американских и английских, совсем малой частью – советских, так что мы были механизированы и продвигались быстро. На только что освобождённую чехословацкую территорию мы въехали со стороны Словакии. Нас восторженно встречало население: ещё не доезжая до населённого пункта, по обеим сторонам уже стояли люди с букетами цветов, бросая их в кузов машины на ходу. Они громко кричали «Наздар, Бенеш! Наздар, Сталин!». Слово «наздар» означает по-нашему «да здравствует!», а «Бенеш» - это фамилия президента Чехословакии, который эмигрировал во время захвата немцами Чехословакии.

Прибыв в пригород Праги, наши войска развернулись и двинулись в город. Впереди в огромном количестве шли танки нашего 10-го уральского добровольческого танкового корпуса. Мы следовали за ними. Немцы почти не сопротивлялись, сначала отступали в спешном порядке, затем бросались в бегство или сдавались в плен.

Войдя в Прагу, мы встретили всеобщее ликование. На всех улицах сплошь стояли, как на митинге, люди с цветами и провозглашали приветствия в адрес советских войск. Наши войска в автомашинах длинными колоннами по главным улицам двигались к центру города. Двигались очень медленно, так как люди стояли стеной и расступались, только чтобы проходили машины. Иногда машины приостанавливались, и тогда в них запрыгивали девушки и обнимали наших солдат. В машины подавали букеты цветов.

В центре города вся площадь была полна народа - шёл митинг, иногда появлялись ораторы, говорящие с акцентом на русском языке. Ко мне лично подходило несколько пражан, они просили зайти в дом или хотя бы постоять на пороге – «на память об освободителях». К вечеру на окраине города мы разместились на ночлег. До захода солнца было далеко, каждый занимался своими делами. От посещения гражданских лиц не было отбоя. Каждый выражал благодарность за освобождение. Понять друг друга было возможно благодаря тому, что многие чешские слова были похожи на русские слова. Особенно хорошо общаться со словаками или югославами. Там очень много сходных слов.

На окраине города мы находились около 10 дней. Нас постоянно приглашали в гости, мы, в основном, воздерживались.

Когда мы стояли в Праге, нас отпускали в город. Атмосфера была абсолютно дружелюбной. Многие пражане благодарили за освобождение. Девушки сами подходили и завязывали с нами разговор…

…Запомнилось также, что по городу ходили угрюмые мужчины с большой фашистской свастикой на спине. Это были немцы. Хотя они жили в Чехословакии длительное время, всё равно были обязаны носить на себе фашистскую свастику. После освобождения Праги, чехи заставляли их разбирать баррикады, ползая на коленях. По-видимому, немцы, в том числе и гражданские, сильно провинились перед жителями Праги, а потому те так жёстко обращались с ними.

Как-то в Праге, молодой чех пригласил меня на стадион. Я посчитал, что там состоится какое-то спортивное мероприятие. Придя на стадион, я увидел, что людей там было очень мало. Время приближалось к обеду. Из подсобного помещения стадиона на поле вышла группа людей с фашистской свастикой на спине в сопровождении гражданских лиц с дубинками в руках. В группе помеченных фашистской свастикой людей было около 150 человек разных возрастов, от 17 до 60 лет. Это были немцы. Построив в одну шеренгу подневольных, один из конвоиров с дубинкой приказал им бежать по беговой дорожке стадиона с дистанцией ~15 метров друг от друга. Люди с дубинками встали вдоль беговой дорожки на расстоянии 20-30 метров друг от друга. Когда подневольный пробегал мимо стоящего с дубинкой, последний с силой ударял бегущего дубинкой по спине. Больше страдали люди в возрасте, которые бежали трусцой в одном ритме. Молодые ребята, подбегая к стоящему с дубинкой замедляли бег и как только дубинка поднималась вверх, делали рывок и тем самым уклонялись от удара. А, если его всё же ударяли, то удар был намного слабее, чем удар пожилому человеку.

После двух кругов пробежки всех подневольных немцев построили на стадионе в две шеренги лицом друг к другу и заставили наносить удары по лицу друг другу. Если кто отказывался бить, то ему наносили удары другие. Каждый должен был нанести два удара. Если было замечено, что удары были слабые, то человеку, ударившему слабо, наносили сильный удар. После этого была дана команда и все подневольные мгновенно разбежались и укрылись поблизости: кто в помещении, кто под лестницу, кто за бордюр и замерли. Через три минуты им дана была другая команда. Они забежали в помещение, похватали алюминиевые чашки и выстроились в очередь за каким-то варевом возле полевой кухни.

Немногочисленная публика, наблюдавшая за действиями на стадионе, безмолвствовала и принимала всё происходящее равнодушно. Мне от увиденного на стадионе, стало как-то неуютно на душе. Кто они - люди со свастикой на спине? Что они сделали тем, кто их публично бил? Кто эти бьющие? Может, убили у них родственников или ограбили - не знаю. Но такое унизительное отношение к побеждённым считаю несправедливым. Это полностью уничтожает в человеке личность. И те, кто заставлял немцев бить друг друга, тоже не совсем нормальные люди…

Здесь заканчивается рассказ отца о войне, далее повествование идёт о послевоенной жизни.

 Мне кажется в этом небольшом отрывке воспоминаний наглядно показано отношение граждан мира того времени к советским солдатам. Боязнь со стороны немецкого населения, уважение со стороны американцев, любовь, восхищение и благодарность со стороны европейцев. Показана милость советских солдат к побеждённым.

Конечно за 80 лет (целая человеческая жизнь) многое изменилось в мире. Теперь в некоторых европейских странах забывают о подвиге наших дедов и отцов по их освобождению, разрушают или оскверняют памятники погибшим советским воинам. В официальном историко-статистическом докладе, опубликованном в Москве в 1993 г., говорится, что потери Красной Армии в Чехословакии погибшими и пропавшими без вести почти 140000 человек. Только представьте себе – это, наверное, почти всё мужское население Рязани (если не брать в расчёт стариков и детей)! А всего в боях за освобождение Европы сложили головы более миллиона советских солдат.

Но солдаты не рвались насадить коммунистический режим в покорённых странах, они воевали и погибали, чтобы закончить войну, чтобы добить фашистов в их логове. Любой солдат и офицер понимали, что другого пути нет, что с Гитлером нельзя договариваться (он всё равно обманет). Ради мира шли на смерть советские воины.

А те европейцы, кто борется с памятниками бойцам, павшим за мир – как сказал бы папа: «…не совсем нормальные люди».

А для меня, как и для моего отца (пока он был жив), и для многих, многих, многих советских и постсоветских людей 9 Мая был и остаётся самым главным праздником. Надеюсь он остаётся праздником и для большинства здравомыслящих европейцев и американцев.

80 лет великой Победе. Мы помним, благодарим, гордимся!

                                                                                                                                                                   А.Н.Челпаченко - директор ООО «Промснаб».